Оля, с чего начался ваш путь в современном искусстве? Кто из преподавателей, кураторов или знакомых больше всего повлиял?
Все началось с тусовки с граффити-райтерами и первых коллективных выставок на заводах «Флакон» и «Плутон». На тот момент я ещё не понимала, как устроено современное искусство и из чего складывается работа художника. Мне просто нравилась атмосфера и возможность выставляться, я увидела, что могу выразить что-то большее, чем ремесло, инициировать диалог со зрителем, а не просто делать работы «в стол».
Во время тех первых выставок я познакомилась с более опытными художниками, например, с Александрой Weld Queen, а также начала следить за уличной волной, особенно мне нравился O331k. В 2019 году большое впечатление на меня произвёл французский художник The Wa и его выставка «Confession» в Notfoundgallery — про смекалку и улучшение быта. Художник с вниманием и иронией подметил некоторые особенности нашей культуры и талантливо выразил их. Примерно тогда же я начала общаться с основателем Notfoundgallery, который превратил свою квартиру в независимую выставочную площадку и поддерживал молодых художников. Его подход меня очень впечатлил: своим примером он показал, что даже один человек может быть институцией. До встречи с ним я не думала, что личная инициатива может быть такой сильной и устойчивой.
Затем я решила получить профильное образование, поступила в «Свободные мастерские» ММОМА, а позже окончила курс «Философия искусства» у Андрея Великанова. Всё это стало для меня входом в экосистему современного искусства и помогло лучше нащупать и сформулировать свою художественную позицию.
На протяжении работы вы не раз заявляли, что вы из разных городов — Бийска, Балашихи или представляете арт-среду Москвы. С чем связана сложность в определении идентичности?
Действительно, я часто называю разные города в ответах на вопрос «Откуда ты?» — Бийск, Сосновые Берега во Владимирской области, Балашиха и Москва. Я использую такую форму ответа не потому, что не могу определиться, просто она лучше отражает то, как устроено моё восприятие идентичности: оно не зафиксировано на одном месте, а скорее многослойное.
Я родилась и выросла в Бийске. Москва — это центр художественной и институциональной жизни, где я многому научилась как художница, получала разный опыт и продолжаю работать. Балашиха — это спутник Москвы, но всё-таки не Москва; я много лет жила там и продолжаю бывать. Сейчас большую часть времени провожу во Владимирской области, за городом — это моё место силы.
Все эти места как слои: ощущаю себя в какой-то степени «чужой» в каждом из них и в то же время чем-то связана с каждым. Поэтому говорить твёрдо «я отсюда» об одной точке мне сложно, кажется, что я из маршрута между ними. Может быть, такое восприятие и формирует мой интерес к темам фрагментированности, утраты целостности и пересборки. При этом мне важно опираться на локальность, я очень люблю местечковый вайб, который есть, например, в Бийске или во Владимирской области (да что уж там, даже в Балашихе), но мне сложно его поймать в Москве.
На приветственной лекции на «Заре» вы рассказывали, что вы профессиональный витражист. Есть ли противоречие между ремесленно-декоративным искусством и современным искусством? Чувствуете ли вы эту границу? Можете её проявить?
Я думаю, что ремесло само по себе не обязательно является современным искусством, если оно не осмысляется и не показывается как таковое. Художник может не быть ремесленником, но при этом создавать искусство. Ремесло, на мой взгляд, ближе к дизайну, потому что в нём сильнее выражена утилитарность. Современное искусство — это скорее про то, как мыслить. Хотя и здесь всё неоднозначно, многое зависит от контекста, от региона. Например, в последние годы на московской сцене я замечаю, как интерес к ремеслу возрастает: художники всё чаще обращаются к материалу и навыкам, хорошо сделанные работы лучше продаются, становится больше ярмарок.
Я считаю владение ремеслом своим преимуществом. Мой медиум сам по себе задаёт эмоциональную рамку тому, что я делаю. Иногда я намеренно упрощаю ремесленные приёмы, чтобы точнее передать идею. В какой-то момент начинаю понимать, что не всё технически возможное нужно реализовывать — тут важно отсекать лишнее, тот самый момент объективности в искусстве.
Мне кажется, использование ремесла должно быть внутренне обосновано. Художнику важно хотя бы для себя понимать, зачем используется тот или иной медиум. Граница между ремеслом и искусством существует, но она пунктирная и подвижная. Всё зависит от того, как работать.
Один из ваших проектов — «Чаепитие» — имеет яркий социально-ориентированный подтекст. Как вы оцениваете проекты, вовлекающие участников-нехудожников в художественные практики? Это цель художника или возможный инструмент? И уместно ли критиковать такие работы?
Мне близок такой формат, потому что он позволяет вовлекать в проект людей с другим опытом и обмениваться им, это возможность проработать критические вопросы, препарировать со всех сторон свою работу. В проекте «Чайная летопись» мне было важно создать ситуацию общения и доверия, в которой человек может раскрыться, поделиться, почувствовать себя частью чего-то большего — не только зрителем, но и соавтором. Но в таких проектах не отменяется художественная задача, а наоборот, только усложняется.
Мне также симпатичны приёмы демократизации искусства: художественные методы так или иначе проникают в повседневную жизнь, и мне интересно не игнорировать это, а, наоборот, подыгрывать этим процессам — не бороться, а сотрудничать. На мой взгляд, такие проекты — хороший инструмент для художника: когда в проект вовлекается много людей, то и нематериальных ресурсов становится больше. Такие работы вполне уместно критиковать, особенно если критика конструктивна.
Стекло, зеркала, найденные объекты — почему именно эти материалы становятся для вас инструментом диалога со зрителем?
Меня привлекает стекло своей двойственностью: оно может быть как монументальным и торжественным, так хрупким и милым. Интересно наблюдать, как проходит свет сквозь стекло, как текстура искажает изображение, а зеркало отражает — и это исходные данные для работы с ним. Также у стекла, как у материала, есть большой потенциал. Я работаю в различных техниках: витраж Тиффани (паяный витраж), мозаика, гравировка и спекание (фьюзинг). Работа со стеклом требует навыков, внимания и аккуратности. Оптические эффекты стекла — призмы, линзы, преломления, блики — это классные спецэффекты без бюджета.
Найденные объекты говорят сами за себя, им только нужна правильная «огранка». Они отражают след времени, живут рядом с человеком, становятся его спутниками и нередко выступают как триггеры памяти. Мы часто запоминаем времена и события через эмоциональные связки, и, по моему опыту, вещи работают в этой связке особенно хорошо.
Последние ваши проекты посвящены осмыслению и архивации личной памяти, даже можно сказать — перекодированию в новые визуальные формы. Что для вас значит тема памяти в искусстве? Собираетесь ли вы дальше с ней работать?
Мне кажется, очень многие художники так или иначе касаются темы памяти — это одна из вечных тем. Но для меня работа с памятью и её «перекодированием» в визуальные формы стала глубоко личной. После смерти мамы я начала разбирать её вещи, семейные архивы с документами и фотографиями, школьные тетради, украшения, книги. Так я справлялась со скорбью. Работая с личным архивом, я не хочу «звучать» мрачно. Мне важно переработать воспоминания во что-то светлое, трогательное. Не отворачиваться ни от скорби, ни от любви. Потому что скорбь — это тоже часть любви.
Сейчас я работаю в основном с женской линией моей семьи, но есть и мужская — более отстранённая, неизведанная. Я боюсь заглянуть в эту неизвестность, но понимаю, что должна это сделать для себя. Смогу ли я найти форму, чтобы говорить на сложные темы?
Я не ожидала, что работа с таким личным архивом откликнется зрителю, но, если эта тема вызывает отклик, значит, она волнует не только меня. А это хороший маркер.
За время нахождения во Владивостоке что вас больше всего удивило?
Меня приятно удивило, что созерцательные практики здесь встроены в повседневную жизнь. Я и сама стараюсь практиковать созерцание, но у жителей Владивостока определённо есть чему поучиться: зайти или заехать к морю просто по пути куда-то, посмотреть на закат, внезапно уйти в поход с палаткой или поехать в свой выходной в ботанический сад на День рододендрона. А ещё здесь каждую весну цветёт сакура, и мне повезло оказаться в городе именно в это время. Сакура среди гаражей и панелек — это что-то удивительное!
Ещё меня радует и удивляет открытость людей, их готовность идти на сближение, желание делиться ресурсами и дарить, делать что-то для другого человека. Мне близко это всё, я практикую такое, но здесь как будто можно говорить с людьми на одном «языке» — без введения и страха выглядеть странным или быть неправильно понятым. В местной художественной среде почти нет снобизма, или я не замечаю его так явно. Многие знают друг друга, делятся ресурсами, сотрудничают. Какой-то другой тип отношений, и он для меня очень привлекателен.
Ну и, конечно, удивляет, что город красивый — как в своей фасадной части, так и на окраинах. Как-то раз я долго шла вдоль моря, по железнодорожным путям, мимо рыбацких гаражей, и снова поразилась столкновению обветшалости и красоты. Сама среда удивительно окрашивает разговоры: например, в узком кругу вполне серьёзно могут обсуждать риски встретить тигра на даче или спорить о том, прилетели ли бакланы. Это какая-то другая жизнь.
Ваша итоговая работа во Владивостоке — ручные калейдоскопы. Почему вы выбрали эту форму? Что в ней соединяется: игра, ностальгия, исследование?
Форма калейдоскопа показалась мне привлекательной для разговора о восприятии нового места, об ускользающем, изменчивом взгляде приезжего на город. Единый образ складывается далеко не сразу, а постепенно — из разных ощущений, как орнамент через призму калейдоскопа. Ещё калейдоскоп — это инструмент, в котором сочетается игра, но при этом нужно всматриваться в детали. Идея калейдоскопа как «оптики» для исследования, немного с атмосферой праздника, но далеко не поверхностная при подробном рассмотрении.
Вы упоминаете, что калейдоскоп — это «метафора устройства памяти». Как именно орнаменты внутри него отражают культурные периоды? Будете ли вы использовать локальные мотивы?
Действительно, калейдоскоп — не только форма, но и метафора работы памяти: скрытая призма собирает из отдельных кусочков орнамент, который зависит от того, на какой участок попадёт призма и как изменится рисунок при движении руки.
Орнаменты калейдоскопа, как и воспоминания, изменчивы и подвижны: они составляются из фрагментов жизни — звуков, запахов, фраз, тактильных ощущений. Я использую найденные предметы, растения, надписи, осколки и обломки для основы паттернов и рассуждаю о том, как визуальный язык может сохранять следы того или иного времени. Например, у меня есть калейдоскоп с ракушками — через него сложно рассуждать о культурном периоде, но, скажем, калейдоскоп с надписями сообщает кое-что о времени и облике города. Я в большей степени использую локальные мотивы: весь материал, включая эндемичные растения, я собирала во Владивостоке.
Что планируете делать после проекта во Владивостоке?
Недавно я участвовала в «Москвоведческой лаборатории» по Басманному району. Было интересно включиться в формат художественного исследования и применить некоторые приёмы, которые я придумала во Владивостоке, но в совершенно другой городской среде. Хочется сравнить, как работает один метод в разных контекстах.
Мне интересны вовлекающие практики и принципы, которые применимы к моему медиуму — например, оптические свойства стекла и как с помощью них можно «говорить» про повседневность, городскую среду или ландшафт. У меня есть идеи, которые я хотела бы развивать дальше, надеюсь, у меня получится найти для них поддержку. Кроме того, я собираюсь продолжать работу с семейным архивом — это важная и очень личная тема, и, хотя она вызывает во мне волнение, я чувствую, что должна с ней справиться.
Ментор арт-резиденции «Заря» Глеб Акулич
В библиотеку поступил каталог Дмитрия Морозова a.k.a ::vtol:: с работами с персональной выставки художника «Интерфейс происходящего», которая недавно прошла в Государственном центре современного искусства в Москве.
Издание иллюстрирует объекты, расположившиеся в большом зале ГЦСИ. 20 звучащих работ Дмитрия ежедневно формировали внутри зрителей вопросы о человеческом, не-человеческом, искусстве и технологиях в их взаимодействии.
Наши друзья, Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», передали прекрасный подарок для библиотеки «Зари». Благодарим и ждем будущих совместных проектов и встреч!
МАСТЕР / РИЧАРД СЕННЕТ
Практик социолог и философ Ричард Сеннет рассказывает о том, какую огромную роль сегодня играет человеческое мастерство. Его «Мастер» посвящен «связи руки с головой» в европейской культуре, взаимоотношению труда и творчества и взаимовлиянию социальной жизни и материальной цивилизации.
КЛЮЧИ ОТ ГОРОДА / МАЙКЛ СТОРПЕР
В книге «Ключи от города. Как устроено развитие» географ Майкл Сторпер рассказывает, как политика, экономика, устройство институтов и качество социального взаимодействия влияют на жизнь городов и городских агломераций.
ОРНАМЕНТ И ПРЕСТУПЛЕНИЕ / АДОЛЬФ ЛООC
Здания, интерьеры и тексты австрийского архитектора Адольфа Лооса были подчинены одной задаче: убедить окружающих в необходимости быть современным. Эксцентричный Лоос критиковал имитации и украшательство, призывал не скрывать функции вещей в их внешнем облике и защищал массовое производство — как оказалось, эти идеи определили дизайн и архитектуру всего XX века.
БОЛЬШИЕ ГОРОДА И ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ / ГЕОРГ ЗИММЕЛЬ
Именно Георг Зиммель превратил социологию в «науку о сегодня» и сделал фактом науки об обществе внутреннюю жизнь человека: его интересовал дух времени, и он пытался описать его, рассматривая повседневное человеческое существование. Он был первым социологом, который стал думать о потреблении и деньгах, о моде и туризме, о любовных переживаниях и восприятии времени — и о большом городе, ставшем для Зиммеля квинтэссенцией современной жизни.
ГЕОМЕДИЯ / СКОТТ МАККУАЙАР
Мы уже живем в городе будущего — в практически непрерывном медийном пространстве, с возможностью в любом месте и в любое время связаться с любым человеком и получить любой медиаконтент. Это не просто техническая революция — радикально изменилась сама наша повседневная жизнь, а вслед за ней — устройство экономики и общества. Что произошло и что будет завтра — на эти вопросы отвечает книга урбаниста и медиатеоретика, профессора Мельбурнского университета Скотта Маккуайра.
Также все перечисленные книги можно приобрести в книжном магазине.
Напоминаем о скидке 5% для студентов, школьников и всех льготных категорий населения.
Друзья! Участница нашей международной программы обмена исследованиями «Контактные зоны: Дальний Восток» Джейд Ма уже вернулась в Шанхай, но на память она оставила нашей библиотеке каталоги выставок HOW Art Museum.
«Lettres du Voyant: Joseph Beuys x Nam June Paik» – ретроспектива художников Йозефа Бойса и Нам Джун Пайка, которые являются одними из лидеров международного художественного движения «Флуксус».
Этот выставочный проект делал акцент на истории взаимоотношений двух важных европейских художников второй половины XX века, на их влиянии друг на друга.
В буклете выставки «Geteroglossia», которая открылась в HOW Art Museum в ноябре этого года, вы можете познакомиться с работами десяти китайских художников и коллективов, обращающихся к исследованию современной китайской культуры и поднимающих вопросы исторического опыта, памяти и идентичности.
20.11.2018
«По краям» (Павильон «Оптика», ВДНХ, Проспект Мира, 119, Москва, 13.09 – 14.10.2018) — выставка, посвященная исследованиям и переосмыслению местности, культуры и обычаев, где поездки по различным регионам страны уже давно стали если не непосредственным методом художественной работы, то неким подспорьем, которое позволяет собрать материал и получить новый опыт.
Выставка «По краям» — это проект центра Department of Research Arts, который занимается художественно-исследовательскими проектами, посвященными пространству России. Новый проект центра рассказывает о жизни страны на ее окраинных и приграничных территориях.
В выставке приняли участие российские современные художники, а также социальные исследователи. Их объединяет междисциплинарный подход, который позволяет в конкретных проектах сочетать принципы художественных и социально-этнографических исследований.
Читайте подробнее о проекте: http://researcharts.ru/borders-ru
Смотрите издание, приуроченное к выставке в нашей библиотеке.
24.11.2018
Российский географ, культуролог, эссеист и поэт Российский географ, культуролог, эссеист и поэт Дмитрий Замятин, также являющийся научным консультантом выставки «Метагеография: ориентализм и мечты робинзонов» , подарил нашей библиотеке свою книгу «Инспектор земных образов. Экспедиции и сновидения», где собраны эссе, посвященные пространствам памяти и воображения. Реальные ландшафты, воспоминания и путешествия, книги и картины, сновидения и экспедиции трансформированы в множественные «разбегающиеся» галактики, картографические атласы новых Terra incognita.
Книга предназначена для всех любителей геопоэтики и мета-географии, эссе и интеллектуальной прозы, поэзии пространства.
24.10.2018
Участница арт-резиденции «Заря» Анастасия Рябова подарила нашей библиотеке свое издание «Задачник», проект о городе и политической математике – причем сразу на трех языках.
Анастасия Рябова (р. 1985) – художник, преподаватель и исследователь. Живет и работает в Москве. Также курирует выставки, издательские и образовательные проекты, пишет критические эссе о современном искусстве и архитектуре. Лауреат Премии Кандинского (2011, номинация «Медиа-арт. Проект года»). Основатель Академии свиста сквозь слезы. С 2013 года работает над проектом Звездного Проспекта (2013 – ). Инициатор и редактор издания о городе и политической математике «Задачник» (2013). Автор и хранитель архива Artists’ Private Collections (2010 – ). Куратор выставки «Президиум ложных калькуляций» (2012). Сооснователь онлайн-магазина megazine.biz (2009) и Движения Ночь (2015 – ). Участник выставочной акции >10 (2013). Соавтор пособия «Введение в профессию – XXI век» (2017).
22.10.2018
Друзья, в связи с открытием выставки «Один Северо-Восток» библиотека «Зари» пополнилась новыми книгами! Большое спасибо одному из кураторов выставки Бинне Чой за это приятное и редкое приобретение!
Издание To Become Two: Propositions for Feminist Collective Practice включает в себя исследования художницы Алекс Мартинис Роэ, посвященные генеалогии феминистских политических практик в Европе и Австралии с 70-х годов до сегодняшнего дня.
Drawn In Drawn Out: Studying the Commons является сборником материалов ридинг-группы, приуроченным к выставке We are the Time Machines: Time and Tools for Commoning в Casco – Office for Art, Design and Theory в 2015-2016годах.
Бинна Чой (1977 г.р.) – куратор и директор Casco Art Institute и Casco – Office for Art, Design and Theory, основанного в 1990 году в Утрехте, Нидерланды, как экспериментальное художественное пространство.
Смотрите больше на casco.art
Для всех, кто не успел попасть на выставку Хона Джинхвона (✈☆☂☞☭☺♕⚒♖♘☃♡♬✞⚔), мы публикуем одноименную повесть автора, написанную во время резиденции во Владивостоке. Напомним, что главным предметом интереса художника стала Площадь борцов за власть Советов, объединившая в себе истории окончания революции и Гражданской войны, а также насильственного переселения российских корейцев. Повесть является первым опытом Хона в художественной литературе.
Книга также доступна в библиотеке ЦСИ «Заря».
.jpg)
Отличная новость для всех гостей "ЗАРИ": благодаря содействию нашего резидента Алисы Таёжной и сервиса Букмейт теперь на всех электронных носителях, подключенных к Wi-Fi в ЦСИ "ЗАРЯ", можно неограниченно пользоваться библиотекой bookmate.com!
Букмейт - это сервис для чтения электронных книг по подписке для всех, у кого есть мобильный телефон. Он помогаем миллионам людей читать больше, открывать новые книги инаходить друзей поинтересам.
В первую очередь предлагаем ознакомиться с полкой Алисы, которую она подобрала специально для своего курса лекций и кинопоказов "Неочевидное/невероятное: кино как оптика для понимания современной культуры". Вы можете воспользоваться компьютерами медиатеки или узнать подробности о подключении с Вашего носителя на ресепшен. Приятного чтения!
Логин и пароль для доступа Вы можете уточнить на ресепшн.